11.08.2009 в 19:52
Пишет Шам:Блюз ожидания ( зеркало к блюзу дождя и тумана Рено)
Мое счастье может прийти с работы в 22.00, даже если будет идти пешком и курить не на ходу, но стрелки на часах перевалили за полночь. Хрустальные берцы давно обратились в обычные гады. Можно бы, конечно, лежать на диване и смотреть кино, но нет, это не по правилам… По этим самым, негласным, правилам положено беспокоиться, ревновать к собственным фантазиям и злиться на кухне… Сидеть, варить кофе, наливать его в особую кружку, ждать… Когда напиток окончательно остывает его нужно выпить и повторить процедуру снова… Я необыкновенная блондинка, очень скромная, розовому предпочитаю черный, туфлям – кеды, попсе – рок, а еще… впрочем не в том дело. Я не могу не париться… Мое сердце где-то там за темным и мокрым от дождя окном, а я сижу на табуретке, на мне трусы и его балахон, тот что с тигром на спине… Мне холодно, но это по правилам. Я жду, мысленно готовлю возмущенный монолог. Листаю Маркеса «Сто лет одиночества», придет, оставлю раскрытую книгу на столе, как намек и упрек. Сколько их уже было, замечает ли? Посматриваю на часы. Мне представляется, как у меня внезапно вываливается правый глаз и повисает на глазном нерве, а из моей головы выбираются маленькие «Я» составляют живую пирамиду на полу под часами, поравнявшись с которыми они начинают тянуть стрелки вперед к тому времени, когда мы снова вместе. Я отгоняю видение, оно не значит ровным счетом ничего кроме того факта, что кофе мне уже достаточно. А еще можно слушать музыку… Среди прочих сегодня ночью звучали: «Ангел устал», «Одиночество», «Амур», «Нет желания», «Хочу быть с тобой»… Все по правилам… Линдеман тянет «Сейчас придет солнце самая яркая из всех звезд» и оно приходит. Хлопает дверь и на пороге возникает мое рыжее чудо, мокрое и шатающееся от усталости. Вместе с красным (синоним рыжего и красивого) заходит и ментоловый дым – тень сигареты выкуренной наспех и брошенной у самых дверей. Во мне сражаются жалость и злость. Хочется высыпать гору слов, но я вижу в глазах полыхает неистово зверь… Стоит покуситься на древнее «право придворных котов» и уйдет прочь, рвать сжатыми зубами ночь. Вместо упреков и фраз подобных глазам морского котика я целую в щеку и командую «в душ». Мое сладкое горе с умело скрытым облегчением снимает свои тяжелые топталки и идет греться… Я возвращаюсь на кухню… целую чашку с горячим кофе. Моя бессонница бодро выскакивает из ванной коротко озорно целует мою шею хватает кофе и убегает в комнату к цифровому алтарю, пить электричество… я разрешаю… как будто могу запретить… Мое сердце стучит громко и ровно, моя месть будет «жестокой»… мысленно демонически смеюсь… Поймаю ее на грани сна и выпью сердце… Звучит Пикник «Твое сердце должно быть моим…»
URL записиМое счастье может прийти с работы в 22.00, даже если будет идти пешком и курить не на ходу, но стрелки на часах перевалили за полночь. Хрустальные берцы давно обратились в обычные гады. Можно бы, конечно, лежать на диване и смотреть кино, но нет, это не по правилам… По этим самым, негласным, правилам положено беспокоиться, ревновать к собственным фантазиям и злиться на кухне… Сидеть, варить кофе, наливать его в особую кружку, ждать… Когда напиток окончательно остывает его нужно выпить и повторить процедуру снова… Я необыкновенная блондинка, очень скромная, розовому предпочитаю черный, туфлям – кеды, попсе – рок, а еще… впрочем не в том дело. Я не могу не париться… Мое сердце где-то там за темным и мокрым от дождя окном, а я сижу на табуретке, на мне трусы и его балахон, тот что с тигром на спине… Мне холодно, но это по правилам. Я жду, мысленно готовлю возмущенный монолог. Листаю Маркеса «Сто лет одиночества», придет, оставлю раскрытую книгу на столе, как намек и упрек. Сколько их уже было, замечает ли? Посматриваю на часы. Мне представляется, как у меня внезапно вываливается правый глаз и повисает на глазном нерве, а из моей головы выбираются маленькие «Я» составляют живую пирамиду на полу под часами, поравнявшись с которыми они начинают тянуть стрелки вперед к тому времени, когда мы снова вместе. Я отгоняю видение, оно не значит ровным счетом ничего кроме того факта, что кофе мне уже достаточно. А еще можно слушать музыку… Среди прочих сегодня ночью звучали: «Ангел устал», «Одиночество», «Амур», «Нет желания», «Хочу быть с тобой»… Все по правилам… Линдеман тянет «Сейчас придет солнце самая яркая из всех звезд» и оно приходит. Хлопает дверь и на пороге возникает мое рыжее чудо, мокрое и шатающееся от усталости. Вместе с красным (синоним рыжего и красивого) заходит и ментоловый дым – тень сигареты выкуренной наспех и брошенной у самых дверей. Во мне сражаются жалость и злость. Хочется высыпать гору слов, но я вижу в глазах полыхает неистово зверь… Стоит покуситься на древнее «право придворных котов» и уйдет прочь, рвать сжатыми зубами ночь. Вместо упреков и фраз подобных глазам морского котика я целую в щеку и командую «в душ». Мое сладкое горе с умело скрытым облегчением снимает свои тяжелые топталки и идет греться… Я возвращаюсь на кухню… целую чашку с горячим кофе. Моя бессонница бодро выскакивает из ванной коротко озорно целует мою шею хватает кофе и убегает в комнату к цифровому алтарю, пить электричество… я разрешаю… как будто могу запретить… Мое сердце стучит громко и ровно, моя месть будет «жестокой»… мысленно демонически смеюсь… Поймаю ее на грани сна и выпью сердце… Звучит Пикник «Твое сердце должно быть моим…»